Они выросли на войне. Михаил и Валентина Пурыгины
Михаил и Валентина Пурыгины из Струг Красных отметили 70 лет семейной жизни. А еще в этом году каждый из супругов отпразднует 90-летие. Их жизнь начиналась в трудное военное время и рано заставила повзрослеть. Воспоминаниями Пурыгины поделились с нашей съемочной группой.
- Когда немцы пришли, мы в окопах были. Мать оставалась дома, лепешки пекла. И с братом, брат еще на руках был, ему третий год был. И ничего не предвещало. Сразу два самолета повзлетали, низко так, низко. И сразу несколько минут дым, дым, дым, дым. И вся деревня, вся загорелась. И всех людей за деревню согнали, и мать с ребенком, и все мы остались там в лесу.
А на утро старшие решили, куда нас девать, запрягли лошадь, посадили нас шесть человек, пацанов постарше, дали вожжи, дорогу показали: вот, на Струги едьте. Ну мы и поехали. Проехали пять километров за большак, нас догоняют два всадника. Лошадь за узды взяли. Куда вы едите? А куда направили, туда и едем. В Струги, к немцам. Сразу развернули нас в обратную сторону – поедете в партизанский край. И меня к партизанам забрали.
Днем мы коров охраняли, пасли на лужайках. А вечером плащ расстилали, 70 дисков от автоматов раскрывали и патронов насыпали, сказали, вот, расставляйте по этим ровкам 90 патронов. А крышки потом мы закроем, проверим.
А в Стругах там была учительница знакомая, немецкий знала, мать знала хорошо. Сказала, вы как-нибудь убегайте, куда вы с ребеночком поедете? Мы займем двух дежурных там, будем с ними по-немецки говорить то, другое. А ты как в туалет, и за угол, за угол и уйди. Она так и сделала. Уползла по кустам и пошла в свою деревню.
А что ж, деревня сгорела, скота нет, ничего нет, поплакала, пошла в окопы. Нас в окопах нет. Ну там кое-кто остался, сказали: "Мы их отправили в Струги". Они не знали, куда мы делись. А потом там с нашей деревни партизан был, он сказал, что они у нас. Вот она скорее к нам пришла и меня забрала.
Там были деревни сожжены. А наша деревушка – она новенькая. Она еще не была на карте. Домишки-то были целы. Так вот мы в домишках-то жили и две семьи, и три семьи. Нам хватало места. А отец потом пришел, это он с Финской пришел, потом скот тут согнал. Потом их забрали. Военные наши забрали служить. Он пушкарем был. И дошел до Германии.
Вести-Псков
